|
Евгений Калмановский
История жизни
Так вышло, что наш герой не попал в знакомые нам воспоминания современников. Есть лишь сохраненные в архивах краткие записки матери,
сестер, жены да еще набросок в бумагах Юрия Карловича Олеши.
Даже нормального, солидного фотопортрета не найти. Встречаются только немногие мелкие домашние фотографии. Случайные, любительские.
Одну из них вы видели перед титульным листом этой книги. Она воспроизводится впервые.
Биография Соловьева полна резких поворотов, сильных потрясений, отнюдь не всегда совпадающих с общеисторическими.
Родился он 19 августа 1906 года далеко от земли своих отцов, в Триполи (нынешний Ливан).
Дело в том, что родители его получили образование в России за казенный счет. Стало быть, богаты не были.
Им следовало отработать определенный срок там, куда их пошлют. Послали их в Палестину. Каждого по отдельности.
Там они встретились и поженились. Русское Палестинское общество ставило перед собой миссионерские цели.
В частности, открыло для арабов школы на русском языке. В одной из таких школ преподавали Василий Андреевич и Анна Алексеевна.
В год рождения сына отец — коллежский советник, помощник инспектора Северо-Сирийских школ Императорского Православного
Палестинского общества (так оно полностью именовалось).
Отслужив положенный срок в дальнем краю, Соловьевы в 1909 году возвратились в Россию. Соответственно служебным
перемещениям отца до 1918 года место их пребывания — Бугуруслан, потом неподалеку — станция Похвистнево
Самаро-Златоустовской железной дороги. С 1921 года — Узбекистан, город Коканд. Там Леонид учился в школе и механическом
техникуме, не закончив его. Там начал работать. Одно время преподавал разные предметы в школе ФЗУ маслобойной промышленности.
Для краткости просто перечисляю места и занятия. Но любому читателю с воображением ясно, как все это отлагалось в душе нашего героя.
Он начал писать. Стал печататься в газетах. Поднялся до «Правды Востока», выходившей в Ташкенте. Отличился на конкурсе, который
объявил московский журнал «Мир приключений». Рассказ «На Сыр-Дарьинском берегу» появился в этом журнале в 1927 году.
1930 год. Леонид отважно уезжает в Москву. Поступает на литературно-сценарный факультет Института кинематографии (ВГИК).
Окончил его в июне 1932 года. Даты, встречающиеся в жизнеописании Соловьева, порой удивительны. Но я сам видел в архиве документ
об окончании института. Да, учился с тридцатого по тридцать второй!
Его первые рассказы и повести о сегодняшней жизни, новостройках, повседневном труде людей, о Средней Азии не прошли незамеченными.
В 1935—1936 годах специальные статьи посвятили Соловьеву журналы «Красная новь», «Литературная учеба».
Положим, в «Красной нови» А. Лежнев признавал: «Рассказы его наращены каждый раз вокруг одной неосложиенной идеи, как мякоть
вишни вокруг косточки», «...рассказы его сохраняют промежуточную форму между бытовым фельетоном и рассказом» и так далее. Все же
статья называлась «Об Л. Соловьеве», и это значило, что его признали, ввели в ряд.
После выхода в свет «Возмутителя спокойствия» Леонид Васильевич стал вовсе знаменит. В февральском номере «Литературной учебы»
за 1941 год вслед за приветствиями Клименту Ефремовичу Ворошилову к его шестидесятилетию шла рубрика «Писатели о своей работе».
Ее отвели на сей раз Соловьеву. Он рассказывал о последней своей книге. Словом, подвигался вперед по видимости твердо и неуклонно.
Началась война. Соловьев — военный корреспондент газеты «Красный флот». Пишет своего рода современные прозаические былины:
«Иван Никулин — русский матрос», «Севастопольский камень». По его сценариям один за другим ставятся фильмы.
Пока бремя страстей, внутренние тревоги скрыты от нас. Следим за внешним ходом событий в его биографии.
Вдруг ее страшно тряхнуло.
В сентябре 1946 года Соловьева арестовали. То ли он кому-то сильно насолил, то ли имелся донос, то ли одно повлекло за собой другое.
Десять месяцев провел в предварительном заключении. В конце концов признал свою вину — понятно, вымышленную: замысел
террористического акта против главы государства. Что-то он сказал нелестное про Сталина. Сказал, видно, друзьям, но ошибся в них.
Соловьева не расстреляли. Ведь замысел — еще не действие. Отправили в лагерь Дубравлаг. Его адрес был такой: Мордовская АССР,
станция Потьма, почтовое отделение Явас, почтовый ящик ЛК 241/13. По воспоминаниям солагерника Александра Владимировича Усикова,
Соловьева отобрали было в состав этапа на Колыму. Он написал начальнику лагеря генералу Сергеенко, что, если его оставят здесь, он
возьмется за вторую книгу о Ходже Насреддине. Генерал приказал Соловьева оставить.
«Очарованный принц» действительно был написан в лагере. Сохранились тетради-рукописи. Бумаги, естественно, не давали. Ее присылали
родные. Родители жили тогда в Ставрополе, сестры — по разным другим городам.
Соловьеву удалось стать ночным сторожем в цехе, где сушили древесину. Потом он стал ночным банщиком, то есть вроде сторожа при бане. Видимо,
новых заключенных привозили ночами тоже, им следовало соблюдать санитарные нормы. Изредка доставляли московских знакомых. Эти встречи
были большими событиями в однообразной жизни. Одинокие ночные должности давали Соловьеву возможность сосредоточиться на своих
литературных занятиях.
Работа над книгой затянулась. Все-таки к концу 1950 года «Очарованный принц» был написан и послан начальству. Рукопись не возвращалась несколько лет. Соловьев тревожился. Но кто-то сберег «Очарованного принца»— случайно или отдавая себе отчет в совершаемом.
По неясным для биографа мотивам, видимо, в середине 1953 года тюремно-лагерная жизнь Соловьева продолжалась уже в Омске. Надо полагать, именно оттуда он вышел на свободу в июне 1954 года. Пошли пересмотры всех дел. Среди прочих стало ясно, что обвинение Соловьева дутое.
Приходилось начинать жизнь сначала.
Впервые Леонид Васильевич женился очень рано, еще в Средней Азии, в Канибадаме, на Елизавете Петровне Беляевой. Но пути их скоро разошлись.
Московскую семью составляла Тамара Александровна Седых. По беглым свидетельствам очевидцев, союз их был негладким, точнее, мучительным. По приезде Соловьева из лагеря Седых не приняла его снова в дом. Все письма возвращала нераспечатанными.
Детей у Соловьева не было.
В первые дни после лагеря его и встретил в Москве Ю. К. Олеша. Центральный архив литературы и искусства (ЦГАЛИ) хранит запись об этой встрече: «13 июля. Встретил вернувшегося из ссылки Леонида Соловьева («Возмутитель спокойствия»). Высокий, старый, потерял зубы. (...) Прилично одет. Это, говорит, купил ему человек, который ему обязан. Поехал в универмаг и купил. О жизни там говорит, что ему не было плохо — не потому, что он был поставлен в какие-нибудь особые условия, а потому, что внутри, как он говорит, он не был в ссылке. "Я принял это как возмездие за преступление, которое я совершил против одной женщины — моей первой», как он выразился, "настоящей жены. Теперь я верю, я что-то получу".
Растерянному, смятому, с горькими упреками себе, без денег куда было деваться?
Пораздумав, Леонид Васильевич впервые в жизни отправился в Ленинград, к сестре Зинаиде (старшая, Екатерина, жила до конца своих дней в Средней Азии, в Намангане). У Зины было тесно. Уживались с трудом.
В апреле 1955 года Соловьев женился на Марии Марковне Кудымовской, учительнице русского языка, по возрасту, скорей всего, его ровеснице. Жили они на Харьковской улице, дом 2, квартира 16. Там в последние месяцы его жизни познакомился с Леонидом Васильевичем и я, неожиданно узнав, что автор «Повести о Ходже Насреддине» живет в Ленинграде.
Все как будто налаживалось. Лениздат был первым, кто выпустил в свет «Очарованного принца», предварив его «Возмутителем спокойствия». Книга имела огромный успех. Соловьев снова стал работать для кино. Начал «Книгу юности». Но здоровье разрушалось. У него была сильнейшая гипертония. Я застал Леонида Васильевича ходящим, однако половина тела была парализована.
9 апреля 1962 года он умер, не дожив до пятидесяти шести.
На первых порах в Ленинграде Соловьева сразу поддержал Михаил Александрович Дудин. Встретились и еще доброжелательные люди. Но в ленинградскую литературную жизнь Леонид Васильевич так по-настоящему и не вошел. Держался отдельно — скорей всего, из-за нездоровья и душевного непокоя. Когда Мария Марковна собрала у себя литераторов отметить какую-то дату, связанную с Соловьевым, нас оказалось трое да еще один, Леонида Васильевича не знавший.
Похоронили его на Красненьком кладбище в Автове.
Так завершилась история жизни, впервые поведанная здесь с соблюдением всех ее перекатов.
назад
|
